В Городке рисовали геологию

В августе в районе прошёл второй фестиваль научного стрит-арта «Графит науки», на этот раз посвящённый геологии. О новых муралах (масштабных граффити) Академгородка мы попросили рассказать участников.

Сначала организаторы предложили участникам сделать тематические рисунки на стенах технических строений Института геологии и минералогии и Института нефтегазовой геологии и геофизики. Участников выбирали не по эскизам, а на основе присланных заранее портфолио. Нашли экспертов – учёных, занимающихся исследованиями в различных областях геологии. В результате такой совместной работы за три дня в Городке появилось 10 новых муралов. Правда, вопреки изначальному замыслу, рисовать пришлось не на стенах институтов, а на деревянных щитах 3х3 метра: помешали сложности с согласованием работ на зданиях.

Энергия цивилизации

Пожалуй, самую сильную реакцию у жителей Академгородка вызвала трилогия, созданная очаровательными Светланой Соловьёвой, Дарьей Серяковой и Натальей Перевозчиковой. Как только ни называли их комбинированную работу: то «Апокалипсис», то «Граффити с привидениями», а некоторые усмотрели в ней «Академгородок 2.0». На самом деле тема мурала – нефтедобыча. Здесь нефтяные трубы сравниваются с кровеносной системой, аллегорически изображённой в виде красных линий и всполохов. Но у нефтяной энергии есть и обратная сторона. На трёх щитах – разливы нефти, тревожно замершие на тёмном фоне белые скелеты деревьев, бочки, вышки, трубы и мужественные силуэты нефтяников... Надо отметить, что тему добычи нефти выбрал сам Институт нефтегазовой геологии и геофизики. Экспертом выступил Олег Пинус, советник по геологии и геофизике компании «Шлюмберже». Кому-то такой взгляд на нефтедобычу показался слишком мрачным: никто не отрицает существования экологических проблем, но в пространстве Академгородка их обозначать не стоит.

– Наш институт славится разработкой методов обнаружения залежей и месторождений нефти. Здесь же представлена другая сторона, к нам имеющая косвенное отношение – нефтедобыча, – отметил Максим Соловьёв, заместитель завкафедрой геологии месторождений нефти и газа, ст. научный сотрудник Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, которого мы попросили прокомментировать работу с научной точки зрения. – Труд нефтяника, чьи силуэты, видимо, здесь изображены, хоть и хорошо оплачиваем, но очень тяжёл. Есть на этой части мурала и отсыл к нашей работе: в углу нарисован один из основных геофизических методов при поиске залежей нефти – сейсморазведки. Есть здесь и буровая платформа. Правда, такие установки используют в основном на шельфах, на Каспийском море.

– Сегодня мы практически не сталкиваемся с проблемами, здесь изображёнными, – «экологическая» часть трилогии у Максима отклика не нашла. – Даже когда работаем в очень хрупкой экосистеме тундры, где нужно лет 30 на восстановление, если просто проехать на вездеходе. Но летом там сплошь непроходимые места – везде болота, так что геологи добираются по зимникам, что для покрова безопасно. Девушки показали разливы нефти и их последствия. Но катастроф масштаба British Petroleum 2010 года на суше быть не может! На месторождениях делаются специальные отвалы, так что даже фонтанирующая нефть не разливается по тундре.

Красные элементы картины Соловьёв одобрил, но у него они не вызвали ассоциаций с кровью цивилизации – такой цвет используют для обозначения газа. Ещё учёного порадовал изображённый на одном из фрагментов трилогии график.

– Это очень похоже на график добычи нефти по годам. Данный показатель действительно растёт. Больше всего мы добывали нефти в 1987 году, к тому уровню вернулись только недавно, в 2015-м.

Вязаные коврики и тектонические торты

– Я никогда не мог сосать леденцы – всегда их разгрызал: люблю интенсивный вкус во всём. А в геологии все процессы очень медленные. Плиты движутся миллионы, миллиарды лет. Другое дело вулканы – это настоящий экшн: за год картинка может измениться до неузнаваемости. Всё грохочет, бабахает, да ещё и безумно красиво. По накалу страстей может конкурировать с голливудским блокбастером, – делится своими впечатлениями Иван Кулаков, членкор, доктор наук и именитый художник.

Впрочем, его работу зрители чаще сравнивали с вязаным ковриком в уютном бабушкином доме или с шикарной геологической мандалой. К созданию этого мурала было привлечено больше всего волонтеров. Результат многим понравился. Сетовали лишь на то, что рисунок появился не на стене здания, а на деревянном щите, жить которому придётся лишь года три.

Изображение выполнено с высокой долей научной достоверности: здесь можно найти все типы вулканов. На самом верху поверхность пронизывает плюм (горячий мантийный поток, двигающийся от основания мантии у ядра Земли; благодаря таким вулканам появились Гавайские острова). На картине есть вулканы, появившиеся из-за расхождения и схождения литосферных плит, можно найти плиту, ушедшую под другую.

– Самое взрывоопасное вещество на Земле – это вода, – поясняет Иван, прорисовывая мельчайшие капельки на мурале. – Когда раскалённая магма вступает в контакт со льдом или водой, происходит молниеносное испарение, что приводит к тепловому взрыву, выбросу камней, пепла и лавовых бомб. Именно таковы были причины извержения вулкана Кракатау 1883 года. Оно одно из самых смертоносных и разрушительных в истории извержений. Из-за этого взрыва на пять лет температура на планете снизилась.

По мнению Ивана, действующие вулканы оказывают огромное влияние не только на геологическую жизнь планеты, но и на нашу историю, науку и даже искусство. Большинство приведённых им примеров связано с извержением вулкана Тамбора в Южном полушарии: массивный выброс пепла в атмосферу (составлявший 150 км³) стал причиной печально известного года без лета. Считается, что из-за похолодания в Европе были большие проблемы с овсом, начался мор лошадей. Зато Карл Дрез задумался о разработке альтернативных способов передвижения и изобрёл велосипед!

– Влияние вулканов можно углядеть и в живописи. Впечатляющие закаты на картинах Каспара Давида Фридриха и Уильяма Тёрнера – это, как показали последние исследования, не фантазия художников, а последствия высокого уровня пепла в атмосфере, – научно-популярную лекцию в рамках фестиваля Иван прочёл, стоя у своей работы под проливным дождём.

Художник Андрей Курченко к движению тектонических плит подошёл философски. На его взгляд, такие фундаментальные столкновения можно наблюдать не только в природе – в некотором виде они есть и в культуре, и в политике, и даже у каждого из нас в голове.

– В этой мысли, без сомнения, что-то есть, – улыбается Иван Кулаков. – Недаром большинство самых громких международных скандалов приходится на зоны сейсмической активности.

Александра Каленская и Николай Дядечко – авторы ещё одной работы с движением тектонических плит. Одним из главных консультантов красноярских художников стала мама Александры, преподаватель географии и почвоведения. Видимо, поэтому, как признались авторы, для своего мурала они взяли за основу иллюстрации из учебников и добавили туда немного юмора. В их работе плиты сдвигает чья-то рука... лопаткой для торта. Впрочем, некоторые зрители уверяли, что цветовое исполнение работы заставляет улыбнуться ещё до того, как удаётся разглядеть детали.

Доисторические мотивы

Конечно, геологическая тематика никак не могла обойтись без палеонтологии. Своя «эра динозавров» есть в жизни почти каждого ребёнка. Именно с этого увлечения часто и начинается интерес к геологии или биологии. Работой со скелетами динозавров сибирским учёным похвастаться тяжело, зато у нас есть серьёзные исследования в области эдиокарской фауны. Мария Лопарева, автор палеонтологического мурала, признаётся, что, обдумывая работу, много и плодотворно общалась со своим научным консультантом Василием Марусиным, к.г.-м.н., председателем совета научной молодёжи Института нефтегазовой геологии и геофизики.

Результат мы попросили прокомментировать независимого эксперта к.б.н. Наталью Рудую, старшего научного сотрудника Института археологии и этнографии:

– Шутка бога... – таким неожиданным после просмотра было резюме Натальи. – До открытия в 1957 году знаменитой чарнии (род организмов эдиакарского периода неясной классификации) учёные полагали, что жизнь возникла только в кембрийском периоде. Находки ниже кембрийских отложений считались выходом газа, неорганическими конкрециями и даже «шуткой бога». И только позже стало ясно, что природа преподнесла нам подарок, сохранив останки мягкотелых организмов, обитавших на мелководье около 635-542 миллионов лет назад. Названная в честь Эдиакарских холмов в Австралии фауна появилась после таяния ледников в криогене и исчезла до кембрийского взрыва. До наших дней её следы сохранились чудом: диоксид кремния, растворённый в морской воде, зацементировал мягкотелые останки.

Среди нарисованных существ в «верхних слоях», над эдиокарской фауной, Наталья опознала и археоциат – вымерший класс губок, появление, расцвет и упадок которых пришёлся на ранний и средний кембрий.

В горных сокровищницах и медицине

Роман Есин взялся за ещё одну тему, которой многие из нас «болели» в детстве. Останавливаясь у этого мурала, зрители обязательно принимались обсуждать, кто, в каком возрасте выращивал кристаллы и почему именно такие. Роман не стал привязывать свою работу к конкретному научному исследованию, он просто подарил жителям Академгородка изображение друзы кристаллов аметиста. Гармонично дополнила картину прошедшая в рамках фестиваля лекция «Зачем выращивать кристаллы» от Константина Коха, к.г.-м.н., ст. научного сотрудника лаборатории роста кристаллов.

Как рассказал учёный, большая часть используемых сегодня кристаллов искусственного происхождения. Примерно 60% из них используют для производства полупроводников (в первую очередь кремния) и лишь 3% – в ювелирной промышленности. Кроме того, выращивание кристаллов важно для медицины.

Имея одну и ту же химическую формулу, кристалл может стать лекарством или ядом. От его пространственной структуры зависят механизмы взаимодействия с живыми организмами. Так, например, известен скандал вокруг лекарства ритонавир для больных ВИЧ. В 1996 году FDA (Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов США) одобрило регистрацию препарата, в следующие два года в Штатах было зафиксировано снижение ВИЧ-ассоциированной смертности с 50 тысяч человек в год до 18 тысяч. Но в 1998 году лекарство неожиданно перестало помогать. При дальнейших исследованиях оказалось, что ритонавир продемонстрировал полиморфизм, то есть его молекулы оказались способны образовывать три разные структурные формы кристалла. Химический состав препарата остался прежним, но изменилась биодоступность – способность усваиваться. Фармакологам удалось решить проблему, препарат вернулся на рынок, хоть и с несколько подмоченной репутацией.

Неоднозначное искусство

Художник Север 0° из Омска, несмотря на заявленную тему геологии, решил рисовать работу, навеянную ему фильмом «Девять дней одного года», который ассоциируется у автора с Академгородком. Прокомментировать получившийся мурал мы попросили Алексея Кожемякина, преподавателя курсов киноведческого направления в НГУ, НГТУ и НГТИ.

– Работа, без сомнений, убедительная, эмоциональная. Хоть для зрителя подобный ассоциативный ряд не будет очевидным. В фильме резкая чёрно-белая графика, на мурале же мы видим преобладание зелёных оттенков и мягких переходов, – отметил кинокритик.

Зося Леутина и Янина Болдырева порадовали зрителей работой-коллажем с использованием фотографий срезов различных камней, сделанных под микроскопом в интерферентном свете.

Три дня, насыщенных работой и общением с художниками, научно-популярными лекциями, выступлениями музыкантов и поэтов, кинопоказами и дискуссиями, завершились. Сами организаторы, художники Зося Леутина, Ольга Таирова, Янина Болдырева и депутат горсовета Наталья Пинус, уверены, что фестиваль прошёл успешно.

Завершился он лекцией Екатерины Кирсановой, историка искусства, специалиста по современному уличному изобразительному искусству из Томска. Её рассказ о легальных и нелегальных проектах стрит-арта, о том, как к ним относятся жители разных городов и как эти объекты преобразуют пространство, прозвучал необычайно актуально. Ведь в Академгородке стрит-арт буквально поделил жителей на два непримиримых лагеря: противников и сторонников подобного искусства. Чтобы не обострять противоречия, созданные на фестивале муралы уберут с глаз широкой общественности. Щиты с изображениями поместят во внутренних дворах Института геологии и минералогии и Института нефтегазовой геологии и геофизики.

Юлия ЧЁРНАЯ