Новогодние истории: как директор ИЯФа стал учителем физики в СУНЦ НГУ

Павел Владимирович Логачев — директор Института ядерной физики СО РАН и один из самых молодых академиков РАН — в уходящем году впервые выступил в новой для себя роли: с сентября он работает преподавателем физики у десятиклассников СУНЦ НГУ (бывшая ФМШ). Легко ли превратиться из академика в школьного учителя и какие подарки, сами того не зная, школьники дарят своему новому преподавателю, Павел Логачев согласился рассказать накануне праздников.

Передача ремесла

— Павел Владимирович, расскажите, что заставило известного ученого, а теперь и академика РАН, стать школьным учителем?

— Здесь есть несколько моментов. Первый — я сам два года учился в физматшколе. И для меня это очень важный этап в жизни. Чем дальше, тем больше я понимаю его важность. Это то время, когда человек принимает самые важные и значимые решения, которые впоследствии так или иначе определяют его судьбу. И сейчас моя задача заключается в том, чтобы те ребята, которые приезжают сюда, в физматшколу, все-таки оставались в науке, работали в нашем Академгородке, в наших институтах, в Сибирском отделении. Вот это главный момент. Потом, когда они будут учиться в университете, на их выбор, конечно, можно повлиять, но уже не так сильно, не так определяюще, как сейчас, пока они в ФМШ.

Сюда приезжают лучшие ребята из всех регионов Сибири, Дальнего Востока, даже с Урала, из Казахстана. Это огромная территория и замечательные дети. И возможность положительно на них повлиять — это очень важно, как мне кажется, для любого научного сотрудника, который думает о будущем своей системы.

— Легко ли было вписать две еженедельные лекции и семинар в СУНЦ в ваш и без того плотный рабочий график?

— Вы знаете, человек сам определяет, что считает важным или не важным. Дело в том, что никогда нельзя ссылаться на занятость, плотность графика и т. д. Всегда, если есть необходимость, есть желание, есть понимание важности этого дела, всегда можно находить время. Тем более, что в Институте ядерной физики работают мои коллеги, мои учителя, люди очень талантливые, умные, многие из которых и умнее, и талантливее меня. Поэтому я могу выделить время на такие важные в стратегическом понимании вещи как работа в СУНЦ. Для ребят мои лекции и семинары — это прямое общение. Причем это профессиональное общение. Я с учениками на семинарах не говорю на отвлеченные темы. Мы обсуждаем физические задачи, ищем нестандартные, красивые решения, анализируем их. Школьники же на этих задачах исследуют мир. Для них это — неизвестное. Они учатся открывать новое для себя. Вот это и есть передача ремесла.

Быть на равных

— О чем нужно помнить успешному ученому, когда он входит в школьный класс?

— Работать с детьми, с одной стороны, труднее всего, а с другой стороны — благодарнее всего. Дети никогда не допускают фальши. Они очень искренни и видят всегда настоящее. И ты должен им показывать настоящее. И если ты где-то ошибся, то надо так и сказать: «Да, ребята, я здесь ошибся, вы за мной следите». И они, правда, следят, меня поправляют, видят мои ошибки. И это прекрасно. Я их за это всегда поощряю. Такой и должна быть работа в команде, когда вы работаете вместе, замечаете ошибки своих коллег и им помогаете, а они помогают вам. И вместе вы — сильная команда. Это и есть коллективная работа. По сути, в хорошем научном коллективе так всегда и бывает. Я с ними работаю на равных и не брошу их ни за что.

— Согласны ли вы с тезисом о том, что раньше подростки были более развиты, более эрудированы?

— Нет, дети сейчас прекрасные. Тем более, у меня в группе нет детей, которые были бы победителями олимпиад. Но среди этих ребят есть, по крайней мере, 4-5 человек очень сильных, у которых потенциал просто фантастический. У них неплохой прогресс. И мне доставляет удовольствие видеть их совершенствование. Я думаю, что все у них получится.

— То есть разговоры о плохих детях — это что-то из серии про деревья, которые в наше время были выше?

— Конечно!

— Чему директор Института ядерной физики сам учится у школьников?

— Мне крайне интересно, чем живет молодежь сейчас, о чем они думают, о чем мечтают, как у них устроена логика. И с удивлением для себя я обнаруживаю, что эти ребята мыслят примерно также, как я мыслил в их возрасте. Я не ожидал такого, честно говоря.

Отдать долги

— Можете вспомнить, как сами были в их возрасте и учились в тогда еще ФМШ?

— Было, конечно, очень трудно учиться. Нужно было много работать, но в награду я получал радость видеть красоту того, чего раньше не понимал. Тогда в разных институтах Сибирского отделения для фмшат работали спецкурсы, такие и сейчас делаются. Мы ходили в институты. Я и в ИЯФ ходил, и в теплофизику ходил. И вот этот контакт с настоящими учеными, он оказался очень-очень важен. У меня физику вел Николай Александрович Мезенцев, сейчас он — замдиректора нашего института. Он — замечательный специалист в области физики ускорителей и накопителей, он делает лучшие в мире сверхпроводящие устройства для генерации синхротронного излучения. Нет ни одной компании, которая с ним могла бы соревноваться. Он учил меня физике два года, вел семинары. И я, пока сам не начал работать в ФМШ, чувствовал в себе всегда вину, потому что я не отдал долг. Осознавал, что мне нужно было обязательно идти преподавать.

— С 2010 года ваш институт ежегодно выделяет стипендии талантливым ученикам СУНЦ. Следите ли вы за их судьбой после окончания школы?

— Да, конечно, следим. Но не надо думать, что мы делаем это исключительно для ИЯФа, для себя. Мы понимаем, что эта стипендия в 5 тыс. руб. ежемесячно — поддержка талантливых ребят, которые без нашей помощи, наверное, не остались бы в ФМШ. И не важно, кем они будут, — физиками, химиками, биологами. Важно, что они останутся в нашем Академгородке и составят его будущую научную основу. Это самое главное.

Про время и мечты

— Что бы вы добавили в системе образования в СУНЦ, если бы могли?

— Знаете, как говорил Микеланджело? Надо убрать все лишнее, чтобы осталась одна красота. ФМШ по сути заложенной в ней идеи, ее коллектив, ее преподаватели - это такой уникальный самородок, что для нее уже и не нужно ничего лишнего. Она дает сильнейшее классическое образование, которое совмещено с исследованиями, потому что преподают ученые. Их задача — исследовать мир. И они хотят научить этому же детей на примере конкретной задачи. Этому в обычной школе не учат. Это и есть главное. Это надо беречь и сохранять.

И поэтому очень важно, чтобы в ФМШ работали ученые. Я пошел работать в ФМШ, чтобы у других ученых не было отговорки, что у них нет времени на такую работу. Исключить этот аргумент — это еще одна утилитарная задача, которую я ставил, когда пошел туда работать. По крайней мере, для сотрудников ИЯФа.

— Наше интервью выходит накануне Нового года — для вас первого года в роли преподавателя СУНЦ и академика РАН. Поэтому логично, что именно вас мы просим поздравить своих учеников и коллег с наступающим праздником.

— Хочется пожелать, чтобы в новом году все люди — и ребята, школьники, и их учителя, и научные сотрудники — осуществляли свою мечту. Очень важно, чтобы была мечта. Еще важнее, чтобы эта мечта осуществлялась. Я часто повторяю это, потому что считаю очень важным.

Ольга Лошкарева, фото Софии Аболишиной

www.nsu.ru/Logachev_SUNZ