Нотный стан жизни

Преподаватель бердской музыкальной школы имени Свиридова Людмила АНДРЕЕВА победила в финале Всероссийского конкурса «Лучший педагог детской музыкальной школы и школы искусств». О том, как проходил конкурс, о профессии музыкального педагога и о сибирской фортепианной школе Людмила Николаевна рассказала корреспонденту «Навигатора».

– Людмила Николаевна, как Вы пришли в профессию и почему выбрали именно фортепиано?

– Мне было года четыре, когда я в первый раз увидела клавиатуру и решила, что она необыкновенно красива. Кстати, до сих пор, когда вижу клавиатуру рояля, чувствую трепет в душе: этот инструмент совершенен – даже внешне, не говоря уже о звуках. У меня музыкальная семья: папа играл на баяне, у мамы очень хороший сильный голос, она часто пела русские народные песни. Встречи с родственниками проходили под аккомпанемент баяна или балалайки, но я хотела заниматься на фортепиано, и мне купили собственный инструмент. Каким было счастьем сознавать, что он мой и можно играть в любое время! Сейчас дома стоит рояль – сбылась многолетняя мечта. Что касается профессии, то все получилось само собой. В семь лет пришла учиться сюда, в бердскую музыкальную школу, и мне очень повезло: я встретила удивительных педагогов. Например, занималась у Марины Литвиновой, которая воспитала очень много педагогов-музыкантов. С годами осознаешь, какое счастье оказаться в этой профессии. Говорят, что музыканты, в том числе педагоги, люди блаженные.

– Что считаете главным в профессии?

– Педагог всегда должен, что называется, держать руку на пульсе. В нашей профессии все время происходит что-то новое. С одной стороны, нужно это новое познавать, быть в курсе событий, с другой – бережно хранить традиции фортепианного искусства и передавать их из рук в руки, из уст в уста, от сердца к сердцу. Если твоя профессия – музыкант, ты должен четко понимать, что это настоящий дар, и отработать его. Нельзя успокаиваться, думать, что уже все умеешь.

– Победа на конкурсе стала для Вас неожиданностью?

– Боюсь даже произнести эти слова вслух – «лучший педагог». Есть и более маститые преподаватели, ведь у нас в Сибири сильная фортепианная школа. Для меня самый выдающийся педагог сибирской школы – Мэри Лебензон. С другой стороны, я реально смотрю на вещи и понимаю, что победа на конкурсе – это результат моей многолетней работы.

– Как проходил конкурс?

– Конкурс ежегодный, в нем два тура – региональный и всероссийский. Пару лет назад я не решилась подать документы на участие в нем, а нынче директор школы снова подняла этот вопрос. Я подготовила своеобразный «отчет о работе» за последние три года. Обязательным условием было участие моих учеников в международных конкурсах, а мое – в методических конференциях, мастер-классах, создание авторских программ и разработок. Министерство культуры области вручило мне благодарственное письмо за участие в первом туре, а потом весь пакет документов был отправлен в Москву. И вот пришло сообщение о победе и приглашение на церемонию награждения. Она состоится совсем скоро, в ноябре.

– Вы регулярно принимаете участие в мастер-классах и конференциях. Расскажите об интересных мероприятиях, проходивших в последнее время в Новосибирске.

– Недавно мне посчастливилось посетить мастер-классы доцента кафедры специального фортепиано Российской академии музыки имени Гнесиных Дениса Бурштейна. Они проходили в Новосибирской специальной музыкальной школе. Значимость полученной информации трудно переоценить. Темы, предложенные этим выдающимся музыкантом, очень актуальны.

– Как понять, одарен ребенок музыкально или нет? Ведь люди часто говорят про себя: «У меня нет ни голоса, ни слуха». Есть ли основания для подобных утверждений?

– Основания, конечно, есть, но ведь все здоровые люди слышат звуки. Другой вопрос, как эту способность развивать. Если бы все дети могли получить начальное музыкальное образование и навык игры на каком-либо инструменте, это было бы огромным счастьем для нашего общества. Музыка одухотворяет. Ребенок, обучаясь, своим трудом дает жизнь музыкальным произведениям, которые без него, оставаясь лишь значками на бумаге, мертвы. Но для этого нужна огромная работа. Сейчас преподаватели не говорят категорично: «Нет слуха». В Китае, например, сольфеджио – школьный предмет, поддерживаемый на государственном уровне, потому что музыка развивает мыслительные реакции, воображение, фантазию. Люди, способные творить и импровизировать, нужны обществу. Не обязательно ведь делать музыку профессией. Кстати, еще лет десять назад родители с большой неохотой отдавали детей учиться в музыкальные колледжи. А в последнее время поняли, что все не могут быть экономистами, юристами и бухгалтерами. Если есть музыкальные способности от природы, их обязательно нужно развивать.

– Кого из композиторов и исполнителей любите?

– Очень люблю Шопена, Рахманинова, Моцарта, Чайковского, Баха, Скрябина. Творчество каждого композитора может вызвать огромную гамму чувств – от восторга до слез. Выдающаяся пианистка и педагог для меня – представительница русской фортепианной школы Анна Барон, у которой я училась. Конечно, люблю музыкантов старой школы – Святослава Рихтера, Бэллу Давидович, Элисо Версаладзе. Когда была в Москве, открыла для себя голландца Виллема Бронса – потрясающий пианист. Нравятся музыканты, которые отличаются глубиной понимания музыки, говорят сердцем.

– Следите за судьбой своих учеников?

Конечно. Многие из моих детей сделали музыку своей профессией: кто-то работает в музыкальных школах, причем не только у нас, но и за рубежом, кто-то учится в колледжах, консерватории, а кто-то ведет музыкальные программы на радио и телевидении. Но меня интересует судьба всех моих учеников, я очень рада, когда они приходят в школу, звонят и пишут. С музыкой никто не расстается, а многие приводят в родную музыкальную школу своих детей.

Татьяна ЯКОВЛЕВА

Фото из архива Л. Андреевой