Необычный концерт

В первых числах сентября в музыкальной школе прошел необычный концерт – так оркестр Левина (бывший СОША – симфонический оркестр школ Академгородка) отметил начало нового учебного года и окончание ремонта кабинета маэстро.

Участники концерта назвали его «домашним». И, быть может, по месту проведения название это не совсем верно, но по духу... От этих слов веет XIX веком и романсами, и кажется, что такое времяпровождение давным-давно в прошлом. Многим ли доводилось бывать на домашних вечерах классической музыки?

– Совсем недавно я был на замечательном домашнем концерте: два отделения и между ними чаепитие, – замечает Эдуард Левин, дирижер оркестра и музыкальный педагог. – Хозяева дома, супруги – немецкий ученый и наша пианистка –  вместе уже 20 лет, и примерно раз в два года приезжают сюда, приглашают гостей, музицируют. Их дочке восемь лет, и она с огромный удовольствием играет с родителями на скрипке. К сожалению, у нас семейные концерты – большая редкость. Но все же встречаются. Игорь Александрович Волков, старейший скрипач Академгородка, регулярно приглашает на свои домашние вечера друзей-музыкантов.

Оркестранты шутят со сцены со зрителями и дирижером-конферансье. В зале, в лучших традициях музыкальных школ, – родители, друзья и… дети выступающих.

– Где Маша? – шепчет сидящая за мной женщина.

– Ушла. У нее дочка в коляске заплакала.

– Тогда может ее скрипку кому-нибудь отдать?

Кто-то из слушателей, утверждавший, что не брал инструмент в руки лет сто, и впрямь всерьез рассуждает, не рискнуть ли присоединиться к оркестру. А со сцены уже льется музыка: густая виолончель растворяется в нежности скрипок, мужественная труба подхватывает мелодию, фортепьяно уводит в мир волшебных звуков. Вопреки опасениям такая атмосфера классику не убивает, а делает ближе.

– Три года назад на мое 75-летие собрались бывшие ученики – поздравили, помузицировали, – рассказывает, пользуясь перерывом в концерте, Эдуард Левин. – В конце вечера все гости недоумевали, почему мы больше не играем в оркестре. С тех пор играем – собираемся примерно раз в неделю и репетируем. Им по 20-40 лет, а они хотят музыкой заниматься, – с плохо скрываемой нежностью продолжает Эдуард Михайлович.

В реальности на сцене играют не только взрослые. Аделина, например, пока учится только в третьем классе. Об оркестре узнала случайно, но играть ей нравится «ужасно». Но именно у взрослых – бизнесменов и ученых, людей, чья профессия далека от музыки, я спрашивала, зачем им этот оркестр и выступления:

– Для меня домашний концерт – особая атмосфера, при которой стираются границы между зрителями и выступающими. Зритель неожиданно для себя берет в руки флейту или скрипку, мелкие огрехи воспринимаются с юмором, и все, придя домой, испытывают огромное желание тоже помузицировать, – признается Анастасия, участница концерта. – А игра в оркестре –  ни с чем не сравнимое удовольствие. Оркестр даже звучит по-разному снаружи и внутри!

– Этот концерт для нас знаковый: ведь впервые за сорок лет в кабинете маэстро сделали ремонт, – рассказывает Юлия, еще одна ученица маэстро. – Представляете, чего это стоило Эдуарду Михайловичу? Пока он перебирал все нажитые за долгие годы ноты, учебники и прочие материалы, расставался со старыми шкафами, я, честно говоря, даже опасалась за его здоровье. Но когда этот этап был преодолен, ремонт мы все же сделали. Деньги собирали через сайт «С миру по нитке»: средства высылали бывшие ученики не только со всей России, но и из Канады, Израиля, Шотландии, Америки, помогли и родители нынешних учеников, и фонд «Академгородок». На репетициях редко сейчас бываю, но своим подыграть – это святое!

Такая любовь и преданность бывших учеников неудивительна.

– Уникальность Эдуарда Михайловича в том, что он все годы ездил с детьми на гастроли, организовывал концерты, – поясняет Анастасия Безносова-Близнюк, общественный деятель и ученица Эдуарда Левина. – Это не входило в его обязанности, но только так можно втянуть детей в постоянные занятия музыкой. И домашние вечера – следствие его усилий. Мы дома устраиваем концерты не только потому, что так было принято в семье, но и потому что понимаем прелесть совместного музицирования, имеем уже такую привычку. Левин – учитель с большой буквы, столько поколений учеников помнят, ценят и любят его, поэтому и деньги собирали с большим энтузиазмом.

Концерт окончен, и мы в лучших традициях домашних концертов переходим к чаю и совместному пению. Пользуясь случаем, задаю несколько вопросов Эдуарду Левину.

– Вы преподаете в музыкальной школе уже больше 40 лет. Дети, школа, отношение к музыке изменились?

– Думаю, в общей школе за эти годы все изменилось кардинально. Мне во многом проще: я занимаюсь с теми, кто музыкой заниматься хочет. Был какой-то период оттока детей из школы: в 90-х учиться музыке приходили буквально единицы. Дети были предоставлены сами себе, родители зарабатывали на пропитание. Как только люди немного встали на ноги, они спохватились. Сейчас желающих учиться в нашей школе много.

– И как, все заканчивают?

– Конечно, не всем хватает терпения… Владимир Спиваков в своем интервью вспоминал, что в детстве его отец во время занятий музыкой доставал спичечный коробок (50 спичек). Каждый раз, когда мальчик исполнял пассаж, отец доставал из коробка по одной спичке, и так – пока коробок не опустеет, а потом под повторение все того же пассажа складывал их обратно. Мама Максима Венгерова в своих воспоминаниях пишет, что они играли по 50 раз один такт, по 50 – второй, и еще столько же – два такта вместе. Многократное и желательно не бездумное повторение – путь к музыкальному успеху. И касается это в первую очередь скрипачей. Клавиша фортепьяно еще позволяет вольности, а скрипач должен ставить палец очень точно. Естественно, некоторым такое быстро надоедает.

– Есть секреты, как выдержать столь сложное обучение?

– По своему опыту знаю, когда есть оркестр, дети втягиваются. Неопытному скрипачу помогают подстроиться коллеги, играющие на других музыкальных инструментах. У него нет такой ответственности, как у солиста. К тому же, в оркестре легче сохранить любовь к музыке. Ведь начинающий скрипач, играющий третью или четвертую скрипку, тоже участвует в общем звучании, и это психологически важный момент. Первые аплодисменты, первое признание затягивают и дают силы для ежедневных многоразовых повторений.

Многие из детей-оркестрантов сегодня стали профессионалами. Пять учеников играли в камерном оркестре филармонии, Д. Чепига – в оркестре Спивакова, Э. Яновицкая стала концертмейстером оркестра в Иерусалиме. Хотя в Академгородке чаще предпочитают университет.

– Сегодня оркестр официально не существует. Как вы мотивируете учеников?

– Стараюсь организовать выступления в детских садах, школах, детских домах. Аудитория очень благодарная, аплодисменты, а зачастую и конфеты, обеспечены. Первое, что я делаю на наших концертах – проверяю, умеют ли слушатели хлопать в ладоши.

– Но ведь классическую музыку нужно уметь слушать?

– Приходится рассказывать сказки и истории. К тому же ничего сложного мы не играем: пьесы, увертюры, отрывки концертов – музыку, доступную любому слушателю. Сейчас с репертуаром, нотами стало проще – все можно распечатать. У меня сохранилось множество нот с жалостливыми записями «Все уже играют, а я переписываю». Это я оркестрантов заставлял переписывать ноты в поезде, во время гастролей.

Пока мы разговариваем, зрители начинают расходиться. Рядом с нами рыдает двухлетний Ваня – он никак не верит, что после их ухода больше уже играть не будут. Кто-то интересуется, по каким дням оркестр собирается на репетиции, кто-то планирует привести на следующую супруга или ребенка. С улыбкой вспоминаю осторожное напоминание Эдуарда Михайловича о том, что официально школьного оркестра не существует. Оркестр, несомненно, жив.

Юлия ЧЕРНАЯ