Любимые лекторы о науке и НГУ

В рамках празднования 50-летия Новосибирского госуниверситета 25 сентября в Малом зале Дома ученых прошла встреча с лучшими лекторами НГУ. Эта часть программы называлась «Лекции любимых преподавателей», однако знаменитые ученые читать их, разумеется, не стали. Они поделились самыми яркими впечатлениями о своей работе в науке и в НГУ и рассказали несколько удивительных историй тех времен.

ТЕОРЕТИЧЕСКИ ВЫ ПРАВЫ

Доктор ф.-м.н., профессор Владимир Голубятников, объясняя огромное значение математики в прикладной сфере, рассказал, что около сорока лет назад при одних и тех же условиях посадки самолетов АН в районе Львова произошли две тяжелых авиакатастрофы подряд. Оказалось, что при испытаниях летательные аппараты готовили к посадке с углом 15о, а рельеф окрестностей того аэродрома позволял садиться только под углом 17о. Это сильно увеличивало турбулентность, и самолеты разбивались. Казалось бы, какие-то пару градусов, но они решали все. Если бы авиатехнику готовили не только фактическими испытаниями, но и производили все необходимые теоретические расчеты с использованием четких формул, катастрофы можно было бы избежать.

На одной из международных научных конференций в государстве, где пост министра науки и образования занимает математик, профессор Голубятников услышал поучительную историю. К министру обратились представители сектора экономики и сообщили, что если он вложит половину средств своего министерства в один проект под 1,5% годовых, а вторую половину – в другой проект на таких же условиях, то в результате получит 3% годовых. Методом несложных арифметических расчетов министр указал экономистам на их ошибку, на что получил ответ: «Ну, теоретически вы правы!»

Место теории сегодня явно недооценено во многих сферах человеческой деятельности, и только небольшое общество людей с академическим образованием называют математику королевой всех наук. Но если пренебречь этим ничтожно малым процентом «теоретически правых» людей, самолеты будут падать, корабли тонуть, а экономика с ее мифическими «тремя процентами» не уйдет далеко в своем развитии.

ВИРУС СОБАЧЬЕЙ МОЗАИКИ

Профессор кафедры биологии, завкафедрой естественных наук ФМШ Григорий Дымшиц зачитал аудитории перлы из тематических сочинений университетских абитуриентов факультета биологии, которые он проверял на биологическую грамотность, а лучшие из них собирал и бережно хранил для расширения кругозора. Из этих текстов профессор узнал, что рибосомы (внутриклеточные частицы, осуществляющие биосинтез белка) покрыты скорлупой, Мендель (основоположник генетики) был садовником по профессии, а человек произошел от Дарвина. «Бедный диплодок, несмотря на наличие второго мозга под хвостом, тоже вымер», – с жалостливой интонацией в голосе процитировал Дымшиц один из полюбившихся ему отрывков сочинений на тему естественного отбора.

Фамилий абитуриентов профессор дипломатично не называл, однако признался, что автор следующего литературного шедевра в университет все-таки не поступил, не сумев сдать математику: «В лучах восходящего солнца нежилась ярко окрашенная рыбка, поворачиваясь то одним, то другим боком. Ее блеск привлек злобную щуку. Мгновение – и нет рыбки, хотя только что она гордилась своей красотой. Эту печальную картину наблюдала серая невзрачная рыбка, слившаяся по цвету с камнем на дне озаренной солнечными лучами реки. Потом она оставила после себя такое же серое и непривлекательное потомство».

Впрочем, некоторые ляпы студенты Григория Дымщица, как он признался, совершали из-за его плохой дикции. Так, благодаря этому дефекту, впервые на свет появился вирус собачьей мозаики (имелась в виду табачная мозаика, когда листья этого растения покрываются пятнами – прим. авт.). И хотя профессор с тех пор всегда старательно проговаривал этот термин и даже писал на доске аббревиатуру ВТМ, три года назад он столкнулся в лекциях своих учеников с новым биологическим явлением – птичьим вирусом табачной мозаики, а совсем недавно – с вирусом табачной мозаики свиней.

НАШИ – ВЕЗДЕ!

Доктор ф.-м.н., профессор Валерий Сербо приехал в Новосибирск на заре создания Городка сразу после окончания ЛГУ и поразился, как, оказывается, тепло и зелено в глухой Сибири. За время своей работы в ФМШ и НГУ через его руки прошли десятки тысяч студенческих зачеток. Сегодня он встречает своих учеников буквально на каждом шагу. То приходится быть их оппонентом на защите докторской диссертации, то оправдываться перед проректором по информатизации, что когда-то незаслуженно поставил ему тройку по аналитической механике.

– На предложение пересдать ее он почему-то уходит в сторону, – смеется Валерий Георгиевич. – Даже когда мою старенькую «Тойоту» недавно покарябал красивый «Ниссан», из кабины вышел успешный бизнесмен и признался, что слушал мои лекции по аналитической механике. Распространение наших выпускников по планете Земля не поддается никакой статистике. Когда в 1964 году проходила выездная гастрольная лекция по встречным электронным пучкам в США, то и в Корнельском, и в Стенфордском университетах, и национальной лаборатории Чикаго – везде я встречал либо своих бывших студентов, либо коллег из НГУ.

ДРУЗЬЯ ПО КАМЕРЕ

С некоторыми группами студентов преподаватели так сдружились, что организовали у Сербо дома встречу с человеком-легендой – Юрием Борисовичем Румером. Сначала молодые люди смущались, но потом засыпали его вопросами. Валерий Сербо рассказал, что Румер был удивительным оратором и мог часами рассказывать всевозможные истории о знаменитых людях, с которыми когда-либо общался. В 20-е годы он ассистировал нобелевскому лауреату Максу Борну и дважды встречался с Эйнштейном. Был знаком с Анной Ахматовой и Владимиром Маяковским, а младшая сестра Лилии Брик – будущая французская писательница Эльза Триоле – жила с ним на одной лестничной площадке и учила его целоваться во дворе за поленницей дров.

У него были совместные работы с Ландау, и в 1938 году их обоих арестовали – Ландау как зачинщика, а Румера как пособника. «Зачинщика» продержали в тюрьме год и выпустили по настоянию профессора Капицы, а «пособник» отсидел 10 лет, о чем, впрочем, никогда позже не сожалел. Ведь именно там он познакомился с Сергеем Королевым и другими знаменитыми советскими учеными. Позже, когда Королев приехал в Академгородок, у него было намечено много встреч с руководством Сибирского отделения. На них он ходил с Румером. Юрий Борисович очень стеснялся, что занимает время такого занятого человека, но Королев отвечал: «Ничего, я могу себе позволить потратить драгоценное время на своего старого товарища зэка».

ИСТОРИЯ ОДНОГО ВУНДЕРКИНДА

Второй ректор НГУ академик РАН Спартак Беляев, во время руководства которого в университете обучалась львиная доля нынешнего академического сообщества СО РАН, признался, что не собирается веселить аудиторию курьезными случаями из своей педагогической практики. Вместо этого он, напротив, вспомнил случай, который до сегодняшнего дня не дает ему покоя. Он считает его своей непростительной ошибкой.

В 1968 году политически активная молодежь Академгородка развлекалась тем, что рисовала на стенах домов антисоветские лозунги, создавая массу проблем руководству университета. За способных ректорат стоял до последнего, но некоторых спасти все-таки не удавалось – их исключали из НГУ. Среди такой троицы активных «антисоветчиков» был 14-летний вундеркинд-первокурсник, которого после исключения не забрали с ними в армию из-за малого возраста. Его-то восстановить в университете оказалось сложнее всего – полагали, что армия перевоспитает несознательных молодых людей, а вот исправить самого юного «предателя» Родины нет никакой возможности. Маленького физика очень ценил и персонально опекал известный сибирский ученый с мировым именем Юрий Борисович Румер, которого советское государство осуждало за дружбу с врагом народа – Ландау, а впоследствии лишило свободы на 10 лет по статье «шпионаж». Профессор видел в пареньке будущего Ландау, в чем неоднократно признавался ректору НГУ. После исключения из университета мальчик по возрасту не проходил ни в один вуз, поэтому окончил ремесленное училище и два года работал на заводе. Дождавшись, когда ему исполнится 17, ректор Спартак Беляев лично просил за его восстановление первого секретаря горкома партии.

– Я объяснил Филатову, что этот человек может быть гордостью всей нашей страны, – печально вспоминает Спартак Тимофеевич. – А он ответил, что один человек для страны ничего не значит, что важнее принцип. Два часа ругался с ним, но ничего у меня не вышло. Мальчик уехал к своей маме в провинциальный городок. В течение года мы еще поддерживали контакт и обучали его заочно, но со временем связь с ним закончилась. Когда ко мне в этом году приезжали ребята из НГУ, чтобы написать книгу воспоминаний, я рассказал им эту страшную историю, и они мне сообщили, что, кажется, знают, о ком идет речь. Говорят, он доктор наук и работает в Красноярске, но, честно сказать, я не очень в это верю.

По окончании этого грустного рассказа к Спартаку Тимофеевичу тут же обратились люди из аудитории, сообщив, что имя этого мальчика Александр Горбань, что он окончил математический факультет Омского пединститута, основал несколько научных направлений, воспитал 6 докторов и 20 кандидатов наук, много работал в лучших вузах Европы и США, а сегодня он – профессор университета в Оксфорде.

ПРОФНЕПРИГОДНЫЙ ПРОФЕССОР

Лауреат премии «Глобальная энергия», профессор НГУ академик Алексей Конторович продолжил воспоминания Спартака Тимофеевича уже на примере собственной карьеры. В 1956 году сын недавно реабилитированного «врага народа», сталинский стипендиат окончил Томский госуниверситет и стал председателем комитета комсомола. На одном из заседаний совета молодежи состоялась довольно резкая студенческая дискуссия, во время которой в зал стали «просачиваться» люди в серых костюмах. А уже на следующий день Алексея Эмильевича вызвали в партком ТГУ. Его попытка заступиться за студентов и назвать их вместо хитроумных врагов народа молодыми дураками привела к немедленному исключению из комсомола и увольнению с записью о профнепригодности в трудовой книжке. После полугода скитаний будущему академику и обладателю «энергетического нобеля» пришлось пару лет поработать в далекой сельской школе преподавателем физики, машиноведения и других технических дисциплин.

– Это были лучшие годы моей жизни, – вспоминает Алексей Эмильевич. – Телевизоров, затуманивающих бедный детский мозг, тогда не было, и дети приходили на уроки с чувством информационного голода. Им было по-настоящему интересно, и я получал от общения с ними огромное удовольствие, а с некоторыми дружу до сих пор. Правда, в науку меня все-таки тянуло. И, спустя годы, когда создавался Академгородок, я попробовал найти себя в нем, но каждый раз после предъявления трудовой книжки получал один ответ: «Нам такие не нужны»! Впрочем, ничего другого я не ожидал, так что пошел работать в один отраслевой геологический институт. Но когда академик Андрей Трофимук почувствовал, что ему нужен последователь, он заставил меня занять его место, сразу сообщив, что отказаться от его предложения я не могу. Так началась моя научная карьера в Городке. В НГУ я стал преподавать всего 20 лет назад, когда уже имел все текущие научные степени, и у истоков его организации не стоял. Зато нам с академиком Трофимуком удалось в нем создать неплохую кафедру геологии месторождений нефти и газа, где мы готовили специалистов, которые шли нарасхват по всему миру. НГУ – едва ли не единственный в стране университет, где студент всегда имеет новейшую, живую научную информацию практически в тот же день, как его преподаватель получил ее в лаборатории своего института. Не из книжки, не из учебника, а из первых рук исследователя, а это дорогого стоит! Несмотря на несколько печальное начало своей карьеры, хочу добавить немного оптимизма в выступление Спартака Тимофеевича. Если вы хотите заниматься наукой, что бы ни произошло, рано или поздно вы в нее придете!

Мария ШКОЛЬНИК

Фото автора