Когда земля штормит

Когда земля штормит

27 сентября Сибирь сотрясло. И трясет до сих пор. Сила самого мощного подземного толчка, по последним данным, составила около 8 баллов по шкале Рихтера – для наших краев это очень много. Эпицентр землетрясения находился неподалеку от высочайшей вершины Алтая г. Белуха. В сельских районах Горного Алтая разрушены сотни домов, мосты, дороги.

Здесь, на равнине, наши потери незначительны; новосибирцы отделались легким испугом пополам с удивлением, у кого-то упала книжная полка, кто-то был вынужден изменить домашние планы и вместо уютного вечера у телевизора дезертировал на холодную дачу.

В этом выпуске «Навигатора» своими впечатлениями о редком для Новосибирска природном явлении делятся очевидцы.

*    *    *

Субботний вечер в конце сентября не предвещал особых потрясений, и семья наша проводила досуг стандартно – мама на кухне за постряпушками, бабушка на даче, сын за компьютером, папа на диване у телика. Странные явления в голове и доме первым заметил папа (папа – это я).

Кричу жене: «Таня, землетрясение!» – и бегу на кухню. Она мне навстречу, думая, что это новости по телевизору. Я хватаю ее за руку, тащу в коридор, по пути хватаем сына. А в коридоре топот и стук во все двери – соседи зовут друг друга. Скорей, скорей из ставшего опасным родного дома!

Выбежав на улицу, замечаем, что почти не одеты. Прячемся за редкими березками. Минут через 20 возвращаюсь с опаской домой. В подъезде все двери в квартирах не заперты, вкусно пахнет ужином, так и манит зайти попробовать. Забегаю в свою, одеваюсь в теплое, беру деньги, документы, кошку за пазуху, теплые вещи и обувь для семьи. Запер дом и спокойно выхожу во двор. Слышу реплику: «А вот тут недавно голый мужик все бегал по двору...» – и ухмыляюсь про себя: «Уже не голый».

Тут пришла бабушка из сада, удивилась многолюдному гулянию у подъезда, выслушала о случившемся по радио и с видом опытного партизана скомандовала: «Все отходим в лес, там безопаснее!» Я, представив себе окончание уик-энда в неуютном лесу, предложил: «А не пойти ли лучше в «Нью-Йорк пиццу»?» Мы оказались не оригинальны – пиццерия была забита такими же, как мы, потерпевшими землетрясение. С трудом отыскали местечко в углу и ужинали всей семьей долго, пока не кончились карманные деньги. Потом погоревали, погоревали – ну не ночевать же здесь! – и потопали по темной улочке домой.

Ночью я работал, и в 2 часа опять запрыгал монитор по столу. Кричу всем домашним: «Опять трясет!» Но в этот раз мы уже опытные – быстро хватаем теплые вещи, документы, остатки денег, кошек – за пазуху и вперед, в осеннюю ночь! Все соседи уже на улице, с кошками, собаками, кастрюльками. Кто-то чистит картошку, разводят костры. Все сплотились перед общей бедой.

Евгений М.

P.S. События этой ночи так понравились нашим маленьким друзьям, что второй день кошка Катя просится за пазуху и на улицу. Вперед, к людям, кошкам, приключениям!

*    *    *

Я в этот вечер была в ДК «Академия» на премьере фильма Андрея Звягинцева «Возвращение». Полный зал народу. Фильм напряженный, тяжелый, не отпускал ни на минуту.

Вдруг посреди сеанса чувствую, кто-то начал раскачивать кресла. Сбоку раздается негодующая реплика: «Молодой человек, перестаньте трясти сиденья!» «Я не трясу». «Значит, это вы раскачиваете?» «Я-то тут при чем?» «А кто тогда раскачивает?!» И тут до меня доходит: «Граждане, это просто землетрясение!»

Самое удивительное, что, услышав это рациональное объяснение, все успокоились и стали смотреть дальше фильм.

Ольга Г.

*    *    *

Четырехлетний сын сидел за столом и разыгрывал передо мной кукольный спектакль. В этот момент стол заходил ходуном. Я вначале подумал, что сынишка балуется, но, приглядевшись, не обнаружил между его жестами, мимикой и поведением стола никакой связи. Тут закачались картины на стенах, затрепыхалось белье на веревке, в прихожей сами собой зазвенели китайские колокольчики.

Землетрясение! Мне показалось, что я даже вижу, как колеблются стены. В голове слегка замутило. Некоторое время не покидало ощущение полной нереальности происходящего.

Единственный раз в жизни до этого я был очевидцем землетрясения в 1990 году. То ли тряхнуло в то лето Городок послабее, то ли оттого, что детей у меня еще не было, но тогда, помнится, страха совсем не испытывал. А сейчас что-то разволновался.

– Сынок, землетрясение! Быстро на улицу!

Мы выскакиваем на лестничную площадку.

– Папа, я в носках!

Хватаю сына в охапку – и вниз. Во дворе семейного общежития толпа. У многих маленькие дети на руках. Все взбудоражены, возбуждены каким-то веселым возбуждением и смотрят вверх. Кто-то в шутку бросает фразу: «Вот и Армагеддон!»

Но прошло несколько минут, и когда осенний холод стал проникать под наши легкие рубашки, мы вернулись домой...

Уже в сумерках, гуляя по дворам Верхней зоны, можно было наблюдать добропорядочный народ, внявший рекомендациям властей, который стоял кучками там и сям и оживленно обсуждал события. Люди говорили в полный голос, и это непривычно сочеталось с темнотой, и было странное чувство как будто бы праздника.

М. Д.

*    *    *

Когда первый раз тряхнуло, я был на психологическом тренинге на ВЦ. Закачался пол, закачались шкафы в комнате, возникло ощущение езды в поезде. Подошли к окнам: народ высыпал из здания наружу, почему-то все смотрели вверх: то ли ждали, что стены падать начнут, то ли еще что. Когда толчок прекратился, участники тренинга не спеша потянулись на улицу, рассуждая о том, что, может, не землетрясение, может, в Гидродинамике что-то рванули. Зазвонили по сотовым телефонам – у многих не было связи, кто-то дозвонился. Через пять минут уже говорили о том, что это землетрясение, эпицентр на Алтае и должно тряхнуть еще раз, может, даже сильнее. Тем не менее тренинг решили продолжить.

Возвращаясь вечером домой, представлял себе, что где в квартире «плохо лежало» (или стояло) и могло упасть. Упасть мог высокий нагруженный стеллаж с аппаратурой: телевизор, видеоплеер и музыкальный центр, не считая видеокассет, книг, бутылочек с косметикой жены и т.п. М-да. Жаль. Когда пришел в квартиру, то не обнаружил никаких признаков землетрясения. Ни в одной бутылочке.

Запомнилась физиономия растерянного Толоконского в вечерних новостях на НТН-4, который отвечал на вопрос корреспондента с паузой, достойной заокеанского телемоста. Потом извинился за природу, сообщил, что больше ничего подобного не будет и стал вещать о том, на каком расстоянии от китайской и монгольской границы находится эпицентр.

Еще один толчок я почувствовал ночью в два часа, когда сидел за компьютером. Хотя был на первом этаже, качало изрядно, правда, слабее, чем в первый раз. На всякий случай выключил компьютер. Вспомнил обещание Толоконского и злорадно плюнул. Включил телевизор – ничего. Посмотрел на качающуюся люстру, подумал о том, стоит ли одеться для выхода на улицу. Спать хотелось больше. Подумал: а пошло оно все... Лег и довольно быстро уснул.

Александр К.

*    *    *

Субботним вечером, около половины седьмого, ехала я на маршрутке в Бердск к подруге. На участке шоссе около Нового поселка машину резко бросило в сторону, и водитель, чертыхнувшись, крутанул руль. «Странно, – подумала я, – пьяный, что ли? Дорога свободна, а его мотает».

Дальше ехали нормально, и эта крамольная мысль быстро забылась. Подъезжая к Бердскому заливу, я прильнула к стеклу. Очень мне нравится этот кусочек Обского моря, где так уютно расположился яхт-клуб «Изумрудный». Каждый раз, проезжая мимо, люблю смотреть, как лениво плещутся волны о берег и голубая поверхность воды отражает прибрежный лес и контуры многоэтажек, а по заливу рассыпаны паруса яхт и катера. Это в тихую погоду. А иногда залив штормит, как настоящее море, вода кипит и волны грозно вздымаются ввысь и рассыпаются на мелкие брызги. В такую погоду вода в заливе грязно-серого цвета. Неуютно, но все равно стихия эта завораживает.

Однако на этот раз меня поразила необычность панорамы залива. Я долго не могла понять, что здесь не так. На совершенно гладкой поверхности воды (было безветрие)  с т о я л и  волны, которые не убегали к берегу, а именно стояли на месте. Волны были одинаковой высоты и располагались большим полукругом по всему заливу. Это напоминало гигантскую стеклянную стиральную доску. А в самой воде поперек волн шли какие-то темные, строго прямые полосы. Сначала я подумала, что это отражаются деревянные столбы на берегу, но потом поняла, что длина этих полос несоизмерима с высотой столбов, да и стоят столбы не там. Так и не сообразив, в чем дело, я доехала до Северного и через десять минут была у подруги.

Вот тут-то я и услыхала о землетрясении, толчок которого произошел незадолго до моего приезда.

Ночной толчок я тоже не почувствовала – спала. Но пробудилась резко оттого, что кто-то открыл дверь в мою комнату. Поскольку она прикрывается довольно туго, то и отворяется не тихо. Я замерла в недоумении – кто бы это мог быть? Ведь дома, кроме меня и старенькой мамы, которая спала в дальней комнате и не могла ночью ходить, в квартире никого не было. Сын в командировке, и накануне вечером он звонил из поезда по сотовому, т.е. его дома быть не должно.

Однако в соседней комнате явно кто-то ходил и скрипел половицами. Поборов страх, я включила ночник и с опаской пошла туда. В этот момент на шифоньере что-то стукнуло. Страх совсем сковал меня. В комнате никого не было, однако ощущение чьего-то присутствия не проходило: шорохи и потрескивания продолжались. Я обошла квартиру – никого. «Полтергейст!» – закралась мысль. Стало жутковато, я вернулась в свою комнату и долго не могла уснуть, прислушиваясь к странным звукам.

А на следующий день позвонила подруга, чтобы узнать, как я пережила ночной толчок. Так вот что за «полтергейст» навестил меня в эту ночь!

Г. М.